подозрений детектива укрепил следующий весьма примечательный случай. В конце ноября 1998 г. из Ист-сайда исчезла профессиональная проститутка Эйнджела Джардин (Angela Jardine). Дамочка была аутичной, имела задержку в развитии, школу не закончила, ещё в совсем юном возрасте была замечена в побегах из дома, к своим 28 годам имела 10-летний стаж профессионального занятия проституцией, чуть ли не с 13 лет демонстрировала наклонность к употреблению наркотиков – в общем, как принято говорить в таких случаях, фрукт был ещё тот. 6 декабря 1998 г. родители Эйнджелы – отец Айвен и мать Дебора – обратились в полицию с заявлением об исчезновении дочери. В полиции сообщение родителей интереса не вызвало, причём до такой степени, что никто из полицейских не предпринял элементарных действий по проверке поступившего сигнала. Хозяин гостиницы целый месяц хранил у себя вещи пропавшей женщины, рассчитывая, что из полиции кто-нибудь явится, чтобы их осмотреть: никто, однако, не явился и даже не позвонил, чтобы сделать распоряжение насчёт того, как поступить с вещами.

Эйнджела Ребекка Джардин.

Родители пропавшей женщины, возмущённые равнодушием и бездеятельностью полицейских, через месяц с момента своего первого обращения подали жалобу. Именно благодаря ей детектив Дэйв Диксон узнал о происшедшем. Детектив не без оснований предположил, что история с Джардин для полиции Ванкувера вовсе не частный случай, а система; настоящее число исчезнувших женщин может быть куда больше того, что регистрирует полицейская статистика. Диксон продолжил свою работу над списком пропавших, причём так успешно, что в феврале 1999 г. тот насчитывал уже 40 фамилий, причём самый ранний случай исчезновения женщины датировался 1971 г. На этом этапе «частного розыска» детектив почувствовал потребность поделиться с кем-либо достигнутыми результатами и выводами. Диксон обратился к инспектору уголовного розыска Киму Россмо, имевшему славу талантливого сыскаря. Его участие в этом деле, хотя и очень краткое, имело немалое значение для последующей цепи событий, а потому имеёт смысл подробнее остановиться на личности этого незаурядного человека. Дабы продемонстрировать аналитические способности Кима Россмо, можно рассказать о его участии в знаменитом «деле Чандры Ливи».

Под таковым понимают историю исчезновения симпатичной 24-летней женщины, пропавшей без вести 1 мая 2001 г. в Вашингтоне, столице США. Сильно повреждённые останки Чандры были найдены почти через 13 месяцев – 22 мая 2002 г. в парке Рок-крик (Rock-creek), округ Колумбия; судебно-медицинское исследование показало, что смерть женщины была насильственной, хотя многие детали произошедшего ввиду давности срока смерти прояснить не удалось. Сенсационность этому делу придало то обстоятельство, что исчезнувшая женщина являлась любовницей конгрессмена Гэри Кондита, которого сразу же заподозрили в сведении счетов. Репутационный ущерб для конгрессмена оказался очень велик, хотя официальных обвинений в его адрес прокуратура так и не выдвинула. Убийство Чандры Ливи на протяжении ряда лет оставалось «висяком»; весной 2008 г. его вытащили из архивной пыли репортёры «Вашингтон пост» Сильвия Морено, Сэри Горвиц и Скотт Хайхэм. Они решили провести собственное журналистское расследование, ретроспективный анализ всех накопленных к тому времени данных, и в помощь себе пригласили Кима Россмо. Последний к тому времени уже проживал в США и являлся профессором Университета Техаса, в начатом журналистами расследовании он выступил независимым экспертом.

Изучив материалы официального расследования, опросив большое количество свидетелей, Ким Россмо пришёл к однозначному выводу: убийство Чандры Ливи совершил человек, не связанный с нею длительными отношениями, нападение было спонтанным и протекало хаотично. Россмо предположил, что убийцу неоднократно видели в Рок-крик – это был высокий, худощавый молодой человек в шортах-трубах со светоотражающими полосами по бокам. Выяснилось, что человек со схожими приметами был арестован 1 июля 2001 г., т.е. спустя 2 месяца со дня исчезновения Ливи, за нападение на девушек, занимавшихся джоддингом (бегом трусцой). Звали его Ингмар Гуандайк (Ingmar Guandique). Последующая проверка Гуандайка, осуществлённая журналистами и Кимом Россмо, позволила вскрыть серьёзные огрехи в работе столичной полиции: выяснилось, например, что личные вещи арестованного из его квартиры не были изъяты для проведения криминалистического исследования (изучалась лишь одежда, в которую он был одет в момент задержания). В течение двух месяцев домохозяйка держала вещи арестованного Гуандайка у себя, рассчитывая, что они заинтересуют полицию, но в сентябре 2001 г. выбросила. Ингмара толком не проверили на возможную причастность к исчезновению Ливи, хотя в июле 2002 г. он признал факт общения с нею во время одной из прогулок в парке. Более того, один из детективов, побывавший на месте обнаружения трупа Чандры Ливи 22 мая 2002 г., заявил, что увиденное там весьма напоминает картину на месте нападения Гуандайка на Кристи Вэйганд, одну из двух официально признанных его жертв. Это сообщение работники окружной прокуратуры проигнорировали.

Дальше – больше. Ким Россмо разыскал бывшую любовницу Ингамара, с которой тот расстался в марте 2001 г. Женщина рассказала о садистских наклонностях своего бывшего бойфренда, его склонности заниматься сексом на природе и т. п. деталях, немаловажных в контексте возникших подозрений. Причём выяснилось, что полиция допросила бывшую любовницу и её мать всего однажды, и случилось это лишь в августе 2002 г., когда Ингмар Гуандайк по приговору суда уже почти год «мотал» срок за два своих нападения на девушек, занимавшихся бегом. А в тюрьме он заявил сокамернику, что убил Ливи за 25 тыс.$, которые ему пообещал заплатить конгрессмен Гэри Кондит. Осведомитель сообщил эту информацию тюремной службе режима, но там слова Гуандайка интереса не вызвали – их сочли обычной бравадой, призванной поднять авторитет заключённого во внутритюремной иерархии.

Ингмар Гуандайк. Милый субтильный молодой человек с романтической поволокой в глазах, которого можно видеть на этой фотографии сидящим на газоне с мягкой игрушкой, совсем не похож на одержимого сексуальным насилием маньяка. Тем не менее, именно за свою склонность к сексуальному насилию Ингмар вполне обоснованно схлопотал в 2001 г. тюремный срок. По результатам журналистского расследования, инициированного в 2008 г. газетой «Вашингтон пост», именно он оказался основным подозреваемым в убийстве Чандры Ливи.

В общем, журналистское расследование дало очень богатую пищу для размышлений. По его результатам в «Вашингтон пост» были опубликованы 13 статей, посвящённых новым обстоятельствам убийства Чандры Ливи. Прокуратура округа Колумбия в начале 2009 г. сообщила о выдвижении против Ингмара Гуандайка обвинения в убийстве Чандры Ливи (на момент написания этих строк результат расследования неизвестен). В контексте же темы нашего очерка важно подчеркнуть, что вклад Кима Россмо в независимое расследование по «делу Ливи» был охарактеризован журналистами как «неоценимый». Один из них такими словами описал его манеру ведения розыска: «Он концентрируется на криминальном поведении и криминологии, но при этом Ким в основном математик (…). В отличие от первой волны „профилёров“, которые вышли из ФБР и опирались в основном на психологию, Ким в своих действиях основывается на логике.»

Впрочем, вернёмся в Ванкувер, к февральским событиям 1999 г. Детектив Диксон рассказал инспектору Россмо о подозрительных случаях исчезновения женщин и ознакомил коллегу со своим списком. Услышанное произвело на последнего немалое впечатление, причём он сделал ряд дельных замечаний, ставших позднее в рамках настоящего дела аксиоматичными.

Прежде всего, Ким Россмо предложил Дэйву Диксону переработать список, дабы исключить из него случаи исчезновения женщин, не связанные с Ист-сайдом. Тут надо сказать, что Диксон действительно фиксировал подозрительные случаи такого рода, имевшие место не только в Ист-сайде, но и в других районах Ванкувера. Россмо же считал, что такой подход вносит «статистический шум» и мешает вычленить пропажи людей, имеющие действительно криминальные причины. Кроме того, инспектор посчитал, что следует точнее определить социальную и профессиональную принадлежность жертв – в списке следовало оставить лишь проституток, поскольку для серийного убийцы именно они представлялись наиболее доступной жертвой. Наконец, из первоначального списка следовало исключить пропавших женщин, тела которых удавалось находить в течение короткого времени с момента исчезновения.

Ким Россмо, в 1999 г. – инспектор уголовной полиции Ванкувера. Этот человек являлся одним из главных инициаторов большого расследования исчезновения женщин в Ист-сайде.